Дручин Игорь - Тени Лунных Кратеров
Игорь Сергеевич Дручин
Тени лунных кратеров
Игорь Дручин
Тени лунных кратеров
Психобиофизик Эрих Тронхейм отодвинул графики и устало откинулся на спинку кресла. Он снова перебирал а памяти все группы отклонений от нормы, но сейчас его опыт был бессилен. Графики оказались неспецифичными.
Эрих уныло поглядывал на пластиковые коробки с карточками бывших обитателей научной станции Коперник. Неужели этот орешек ему не по зубам? Шеф, давая ему задание разобраться в истоках психических отклонений, не очень надеялся на успех: за два года институт психотерапии вылечил более сотни больных, но сами причины, вызывающие расстройство психики, оставались за семью печатями.
Запел зуммер. Эрих включил видеофон. Это был Мануэль Корренс, начальник отдела.
– Заснули, что ли? – седые брови шефа сердито шевельнулись.
Эрих промолчал. Его предупредили с самого начала, что Корренсу лучше не возражать.
– Новенького привезли. Вам не мешало бы встретить. Потолкуйте с водителем. Он это любит. Может, выудите свеженькую идею.
Мы уже адаптировались. Ну, ступайте. Вездеход в южном шлюзе.
Тронхейм еще не успел ознакомиться со всеми закоулками подземного городка и, миновав отсеки института, часто посматривал на надписи и стрелки переходов. Выйдя к эскалатору, он увидел санитаров с носилками. Больной, пристегнутый специальными ремнями, порывался встать.
Молодое смуглое лицо безобразила злобная гримаса.
– Дьябло! Тащите на воздух! – кричал он, мешая французские и английские слова. – Душно! Дайте запасной баллон! Тараканы!
Уберите! Они облепили меня. Я живой! Слышите?! Я еще живой! Разве вы не видите?!
Вспышка ярости утомила его. Больной внятно, но убежденно забормотал. Тронхейм пошел рядом с носилками.
И снова больной исступленно закричал.
– С Коперника? – спросил Эрих в промежутке между криками.
– Да, сэр.
– Кто он?
– Анри Фальк. Канадский француз. Работал вулканологом.
– Все время кричит?
– Нет, больше рвется. Водитель говорил, поймали в шлюзе станции. Хотел убежать без скафандра.
– Мания преследования?
– Нет, сэр! С этой станции больные не такие. Им мерещится Земля или родные…
– Острая форма ностальгии?
– Вроде этого.
– Шофер где?
– Наверное, в гараже. И не называйте его шофером, сэр. Обижается. Лучше водителем.
Эрих кивнул и зашагал обратно к эскалатору.
В гараже, сияя чистотой, стояло около десятка легких и тяжелых планетоходов. Непохоже, что один из них вернулся из длительного путешествия. Заметив в курилке группу техников, Тронхейм подошел к ним.
– Не скажете, где машина с Коперника?
– На мойке. Сейчас прикатит.
Эрих закурил сигарету и прислушался к разговору.
– Верно, Рей любит приукрасить. Как тут удержаться? Не первый случай. Не зря там тройной заработок. Риск большой.
Но в чем-то он прав. Болеют не все. Некоторые по три раза возобновляют контракт. А сам шеф?
Он работает почти с основания станции.
– Что мы знаем? Сколько пишут о светлых лучах Кеплера, а толку? Вот на Копернике тоже…
– Это с Земли они кажутся лучами, а здесь просто повышения.
– Не просто, а более плотные. И по составу другие. Заметьте, болеют те, кто работает на поверхности.
– По твоей теории О’Брайен давно уже должен быть в желтом доме под зеленой крышей. Чуть не каждый рейс туда мотается.
– Оно и заметно…
С тихим шорохом раскрылись створки. Огромная машина, мягко шлепая пропилоновымн траками, выползла из моечной камеры, развернулась и легко вкатилась на проверочный стенд. Из верхнего люка появилась крупная рыжая голова.
– Здорово, технари!
– Привет, Рей. Ты